«Я знаю, что я хочу сказать, и мне нужен рупор» - художница Оля Федорова о выставке «Эффект памяти», отношениях со зрителем и магии в искусстве

27 сентября в 18.00 в Артподвале Харьковской муниципальной галереи откроется выставка харьковской художницы Оле Федоровой. Накануне открытия мы поговорили с ней о том, как домашний текстиль становится произведением искусства, как «сделать своего зрителя» и что, кроме денег, может мотивировать заниматься современным искусством.

- Расскажи про выставку «Эффект памяти», которая 27 сентября открывается в Артподвале Муниципальной галереи.

- Это выставка, над которой я работала довольно долго: еще одна часть моих исследований на тему памяти – личной и семейной.  Это попытка примириться с существованием собственного прошлого и углубиться в него, чтобы больше понять о настоящем.

Главный мотив выставки – ткань.  Это связано с поверьем, что текстиль лучше всего впитывает энергетику людей, которые им пользуются, впитывает память. В проекте «Эффект памяти»  я выставляю свой семейный текстиль:  разные вещи из ткани, которые были очень долго в нашей семье: они помнят мое детство, детство моих родителей, события, связанные с историей семьи.

Тут есть ассоциация с «Тайной третьей планеты»: цветы подсолнуха запечатлевают все, что видят, и когда ты разматываешь пленку, из которой состоит этот цветок, она показывает все, что он видел. Точно так же и с тканью: я стараюсь из нее достать память, посмотреть и, может быть, что-то понять.

- А что это будут за вещи?

- Я просмотрела видеоархивы и сгруппировала текстиль по событиям, по комнатам, с которыми он связан. Зал, где происходят празднования, когда вся семья собирается – это скатерти. Есть постельное белье, которое связано с более интимными моментами, с моим детством. Есть вещи, которые происходят повсеместно в квартире, они отображены коврами. Ковры – это знаковая вещь для советской, постсоветской квартиры – они очень многое видели, потому что они везде.

- Как скатерти, полотенца и т.д.  могут стать произведениями искусства?

- В контексте выставки это не просто скатерти и полотенца, это носители информации. В этом проекте прибегаю к магии как инструменту , поэтому можно сказать, что это контейнеры для энергетики.

Если говорить о холсте, то пока художник не наделит его своим смыслом -даже если он ничего не напишет на нем -это будет просто холст. Но когда художник скажет, что это есть произведение искусства, или напишет на нем что-то – происходит некая магия: на нематериальном уровне, а на уровне смысловом, символическом. То же самое происходит с другими предметами: когда ты наделяешь их смыслом, прикасаешься к ним «волшебной палочкой».

Лично для меня эти вещи сотворили волшебство: они дали толчок, чтобы дальше исследовать это, дали понимание о состоявшихся вещах, помогли сделать проекцию на сегодня и произвели терапевтический эффект.

- Тему памяти ты затронула не только в этом проекте. Расскажи о предыдущем опыте ее осмысления.

- Уже реализованный проект, связанный с моими детскими рисунками, назывался «Локальная археология». Выставка  таким названием проходила в Одессе, этот же проект я представляла в рамках экспозиции кураторской группы «VIDSOTOK» во Львове. История в том, что я нашла свои рисунки и  повторила их в масштабе и материалах, которые соответствуют мне нынешней: это масло и планшеты в десятки раз больше. Это была медитативно-терапевтическая работа, потому что я очень долго травматично воспринимала свое детство. Это связано с тем, что я мало помню, и мне кажется, я была совсем другой. Все любят детей больше, чем взрослых: они милые, прикольные, и возникает такая ревность к себе прошлой, и кажется, что сейчас ты для своего окружения уже не настолько интересен, как тогда. «Локальная археология» - своеобразный диалог со своим воплощением 20 лет назад, как с другим человеком – попытка примирения.

-В нынешнем проекте ты выступаешь и художником, и куратором?

- Можно и так сказать. Когда я работаю над своими персональными проектами, мне нужно полностью их делать: я вижу, какое пространство будет для них лучше, какое время. Я знаю, что я хочу сказать, и мне, фактически, нужен рупор.

Но художнику достаточно непросто делать выставки от начала до конца. Нужно уметь работать с пространством, учитывать его особенности, какие-то технические моменты. У тебя может быть прекрасный проект, но все нивелируется, если ты его плохо представишь – из-за недостатка знаний или опыта. Затем и нужны кураторы. В этот раз мне очень помогли с экспозицией Настя Хлестова и Антон Ткаченко (группа «VIDSOTOK»), хоть они и не были моими кураторами на этом проекте.

- Как ты считаешь, зрителя нужно привлекать на выставки современного искусства?

- Дело в том, что сейчас очень многие люди от культуры считают, что делать это с простым зрителем – это профанация искусства, но искусство уже лет 20 не удел элиты. Элитарная культура смешивается с массовой, и уже нельзя говорить о том, что есть граница. Музеи и галереи – это не просто контейнер для произведения искусства, это не места для избранных. Это city-sight. И, действительно, нужно в этом плане работать со зрителями: не просто их привлекать – строить кафешку и т.п., но и «делать» своего зрителя, чтобы он приходил еще и еще. Не потому что ему хочется фоткаться на фоне новых экспонатов, а потому что он начинает понимать, что и почему происходит в этом выставочном пространстве?

- Как ты «делаешь своего зрителя»?

- В этом плане я считаю, что очень важен текст, сопровождающий работу.  Когда я пишу свои тексты, я стараюсь, чтобы каждый мог по этому тексту понять работу: чтобы он не просто сопровождал, но и был полноценным рассказом.  Так работали концептуалисты: глядя на визуальную часть, ты ничего не поймешь, глядя только на текст, ты ничего не поймешь, и только в общем ты смотришь на это единство, и оно бьет тебя по голове как внезапное озарение.

А сам текст должен быть как у хороших писателей. Хорошие писатели понятны каждому: каждый находит в них для себя что-то.

- Ты имеешь в виду, что в искусстве имеет место двойное кодирование, как, к примеру, в литературе: когда ты можешь считывать разные смысловые слои, в зависимости от своего бэкграунда?

- Да. Например,  человек с бэкграундом искусствоведа со стажем на более глубоких уровнях будет воспринимать это произведение, а человек с другим – на другом уровне, и тоже поймет, а человек без бэкграунда, хоть и не любит читать тексты, но, наверное, его  нужно поощрять к тому, чтобы делать это. Самый простой путь – делать визуально привлекательное произведение, с которым хочется сфоткаться. Но так, возможно, ты не «поймаешь» своего зрителя.

- А есть ли в Харькове явная проблема со зрителем?

- Когда я была в Киеве, я видела очереди в «PinchukArtCentre» и в «Мистецький Арсенал»,  несмотря на то, что в «Арсенал» билет стоит 60 гривен.

Но в  Киеве, мне кажется, не все люди идут в галереи за искусством.  Пиар работает так, что место становится модным – как геометка. Но локация превалирует над содержанием, и искусство модным не становится. И тогда ты залазишь на Фейсбуке в отзывы, и видишь миллион «единиц», потому что туда с колясками нельзя или потому что кафешка у них плохая….

Мне нравится, что за последние годы больше людей стало ходить в галереи в Харькове. Года четыре назад, когда я забегала в галереи просто так, в качестве культурного досуга  –  их было гораздо меньше.

- Какой самый интересный фидбэк ты получала от зрителя?

- Я хорошо помню выставку в Одессе, на нее пришло не очень много людей. И в один момент ворвался какой-то дядечка, очень похожий на бомжа, принес с собой проигрыватель и врубил рок-н-рол 70-ых. Он сказал: такие работы хорошие, я вам музыку принес, и мне хочется вспоминать и радоваться. Это было забавно, потому что в основном звучали «глубокомысленные» замечания от местной художественной элиты. А этот мужчина был самым искренним.

- Нынешняя выставка – шестая твоя персоналка за два года. Какой совет ты могла бы дать молодым художникам?

- Когда я подавала заявку на участие в конкурсе фестиваля «NonStop», в его рамках  была лекция Антона Ткаченко. И Антон сказал, транслировав фразу Алексея Яловеги: «Если хочешь быть успешным художником - туси». И на меня нахлынула такая безысходность, потому что я интроверт. С тех пор я познакомилась с кучей людей, и я могу что-то сделать, чего не могла себе позволить раньше. У меня есть друзья из художественной тусовки, которым я могу показать проект, в котором я не уверена. Я бы не сказала, что надо «тусить», я бы сказала, что стоит общаться и может быть, даже дружить.

Что касается количества выставок, тут я не могу сформулировать совет. Я делаю что-то каждый месяц из-за своего стиля работать, я чувствую себя плохо, когда не работаю. Я не могу просто сказать людям: «Работайте», ведь это очевидно. У каждого свой ритм, кто-то выставляется раз в месяц, кто-то раз в год. Интенсивность не важна, главное – это сформированное, законченное высказывание.   

- А как добиться того, чтобы тебя выставляли? 

- Есть конкурсы, ты можешь подаваться на них. Кстати, дедлайны очень сильно тебя стимулируют. Даже если ты не проходишь, у тебя остается уже готовый проект – законченный, с текстом, ты можешь  его показывать . Конкурсы и подобные события приводят к тому, что ты знакомишься с людьми, с которыми можешь сотрудничать в дальнейшем. Все сводится к тому, что сначала ты сам напрашиваешься, потом тебя начинают приглашать.

- Ты зарабатываешь на своем искусстве?

-На данный момент нет, но я стремлюсь к этому.

- Зачем тогда ты занимаешься искусством?

- Для меня искусство – это способ говорить. У меня есть мысль, я ее высказываю на масштабной площадке для некоторого количества людей. Мне важно, чтобы меня услышали, потому что эта мысль важна для меня, и я думаю, что другие тоже могут найти в ней что-то новое.

 

Справка

Оля Федорова - училась в Харьковском художественном училище и Академии дизайна и искусств. Направления – «Дизайн интерьера» и «Дизайн и оборудование».

С января 2016 года подготовила и реализовала 5 персональных выставок в Харькове, Киеве, Одессе, Днепре. Также участвовала в коллективных проектах  в Харькове, Киеве, Виннице, Львове и Берлине.

Восточный дозор